Субстанция

живет даже в среде животных. Охота прайда львиц без творчества не обходится. Для нас, людей, творчество — это потребность, недаром бытует мнение: «творчество — это Бог». Капризны же мы: нам и порядок (набор догм) нравится, но и свободу, особенно свободу творчества подавай. Творчество нам нужно не на уровне «хобби», а коллективное творчество. Коллективное творчество самого общего вида, по-другому — религия и есть наш образ жизни, предначертанный не судьбой, а процессом становления нас и как общества, и как индивидов. Образ жизни верблюда — это пустыня, колючки и жажда, поселите его около прохладного ручейка, на лужайке с нежной травой и у него случится расстройство живота и всей жизни. Загнав свой образ жизни в резервации, то есть, отделив церкви от государства, мы обрекли себя на постоянное расстройство (не живота!) — души. С ослепшей душой мы изредка натыкаемся на верную дорогу, на правильный образ жизни, после с него сбиваемся и случается с нами амнезия: забываем все, что было и снова бредем в темноте. На своих ошибках мы не учимся, на них учатся другие: можно только завидовать, как по столбовой дороге, выполненной нами, шагает Китай.

по-другому смотришь на свои и общие проблемы. Две недели на Ямале и по двои суток дороги туда и обратно освежают голову. Так уж совпало: со станции Лабытнанги мы уезжали тогда, когда там был премьер министр. Обычная, советская, суета с покраской заборов и «ямочным» ремонтом дорог — это нормально. Удивило другое. Туда пригнали часть президентского экспресса для того, чтобы покатать по новой ямальской дороге гостей и это прекрасно: пусть расширяют кругозор. Но вот, пустые вагоны президентского экспресса прицепили, для возврата в Москву, в «голове» нашего поезда и сотни пассажиров проклинали власть, когда поезд останавливался вне перронов вокзалов. Об этом никто не приказывал, просто инстинктивно, народ желает видеть власть порочной и это особенно заметно, если почитать блоги политического толка. Нужно признать, власть, как может, старается, свои старания воспринимает, как рабский труд на галерах, но народ этому не рад. Народу нужно, чтобы власть не гребла, а думала, народ давно понял: только курица — дура гребет из-под себя. Тихой сапой, — политически, у нас победили анархисты: никто не знает маршрута нашей галеры, штурмана нет, барабан, призванный задавать ритм взмахов вёсел, — молчит. Даже насекомые (если это не глупые мухи) живут по программам, записанным в их крохотный «бортовой компьютер». В улье рабочие пчелы при смене матки устраивают не то революции, не то демократические выборы, но в промежутках усердно работают. Матка (при всей своей царственности) вершит свой труд: «червит» приготовленные соты. Трутни не взывают к милосердию: ропщут, но идут на гибель — это жестоко, но рационально. И только мы — люди из трех позиций не можем собрать работоспособную конструкцию. Какие это позиции? 1. Народ — общество. 2. Власть. 3. Церковь.