Поверить!

Многие матери ради своего ребёнка нарушат самые суровые законы, лишь бы «кровиночке» помочь. И не потому, что верят в исключительность сына или дочки, которых преследует безжалостные законы, просто такова генетическая природа матери. У животных такая генетическая природа сильнее страха смерти. У большинства людей есть позитивные фобии, они не могут сквернословить в присутственных местах. Не могут там уподобиться нудистам. И здесь можно не искать веры: — это воспитание. Меня вот недавно вежливо спросила проводница: нет ли у меня клаустрофобии. В вагоне всю дорогу не закрывался на защёлку туалет, но почти в конце дороги случилось обратное: он закрылся намертво, а я внутри. Минут десять пришлось ждать, пока вызвали мастера с инструментом, оказалось – это «привычный вывих» в этом вагоне. Страха никакого не было, но интерес появился: узнал, что страхов существует длинный список. Кажется: я испытываю обратное – наслаждение, когда в лифте один и дверь закрывается. Начинаются секунды натурального одиночества – кайф.

Детектор лжи

Сама возможность верификации (проверки) губит некоторые религии. МЫ – обрезанные и это не требует хирургического подтверждения, таким образом, мусульмане пассионарны. Только так можно объяснить массовую, аскетическую и дружную миграцию. С другой стороны, если православных подключить на литургии, при молитве: «Символ Веры», к детектору лжи, то православных вы не обнаружите. Какое, уж, тут МЫ! Верить для человека противоестественно, НАМ ближе по духу – сомневаться и эти сомнения героически преодолевать. Китайцы пассионарны на фундаменте большевистской веры, но этот фундамент живёт только в опалубке инквизиции и не сейсмоустойчив.

История

История какой-то, одной персональной любви может и не начаться, если «не этой улицей пойти, не ту открыть дверь». История любой марки автомобиля может закончиться, если не удачно получится финансовый расклад. Всё по воле случая, который – «бог – изобретатель».

История племён и государств не только (и не столько) история вождей и королей, в основном это история сначала культов, а после, — культур. Всего-то и надо понять: любая религиозная секта, любая политическая партия – это эмбрионы религий. Тогда атеисты – просто вульгарные анархисты.

Стадион —

сооружение, специально оборудованное для занятий физической культурой. Консерватории строят для музыкальной культуры и еще много чего мы сооружаем на деньги налогоплательщиков. Наука и образование  финансируются из другого кармана. Медицина, — из третьего, но по хитрой схеме «обязательного страхования». А вот туалеты функционируют за счёт нуждающихся и их бережливость может утопить все разновидности культур в зловониях. А бережливыми нас могут сделать служители ещё одной культуры – коммунальной.

МЫ – люди – продукт сотен разных культур. Началось с искусства вязания узлов. Если камень привязывали к палке красивым узлом, он был удачливей на охоте и на войне с соседним племенем. Чем красивей звучал бубен в танце по случаю охоты и войны, тем удачней было мероприятие. Бубен стал совершенствоваться, и вот, уже литургия по каждому важному случаю.

Несчастный Неаполь

В этом итальянском городе периодически отделяют ассенизаторов от государства, и начинается мусорный коллапс. Благо: итальянцы знают про «авгиевы конюшни» и Геракла. Призывают нового полу — бога, симпатичного Берлускони, а теперь его отстранили от политики на два года.

В Украине отделили от государства другую культуру (культуру производства) – металлургию, а у нас стали поезда с рельсов сходить: колёсные пары в Украине делают.

Сейчас из реликтовой и современной информации образовалась иппология – наука о лошадях. Туда сбежал известный журналист и с того редута атакует культ (культуру). Упор делается на пороки, но, может быть, концентрация пороков в обществе равномерна и не зависит от множества культов и культур. Отсутствие пороков в иппологии – просто флуктуация вероятности.

Апгрейд

«В современной терминологии западных авиакомпаний upgrade означает перевод пассажира при посадке в салон классности». Популярный был термин на заре компьютерной техники, и вот, захирел. А пригодился бы в истории, как науке. Называйте революцию 17ого, прошлого века: — это апгрейд православия. Жестокая модернизация, но по-другому не умеем: вспоминайте католические модернизации. Апгрейд в присно памятном 17ом проходил в два этапа. Сначала (в феврале) метнулись в «религию денег», а уж после в большевистское православие. Иного пути для выхода из заноса на крутом вираже истории не просматривается.

Анатомию советского апгрейда православия можно изучать в поэтической форме вспоминая поэтов: Маяковского, Блока и других менее искренних и вдумчивых. Поэты – народ особенный – гении, все-таки. Они почти дотянулись до понимания конфигурации особого языка и погибли от нашего непонимания сути слов: вера, религия, Бог, совесть, нравственность. Как всё это связано в нашей жизни? Сейчас можно наблюдать почти гладиаторское противостояние профессионалов одного цеха – культуры.

На ринг вызываются двое: известнейший журналист, любитель конного спорта и Патриарх. Оружие слова, которые нужно уложить в пазл с названием: «СЛОВО» — язык, который был и остаётся в начале.

МЫ–православные?

« Мягко говоря», не очень. Хотя бы уже потому, что лежит на нас некий грех «первородный»: наши деды храмы осквернили, и крови православной много пролили. Следующее поколение большевистское православие тоже не сумело удержать. Снова плюхнулись мы в «религию денег». Неужели зациклило и в ноябре 2017ого снова будем срочно новую религию искать. Американцы – лидеры в вопросе религии «максимального потребления» и те заговорили о необходимости «затягивания поясов», об аскезе. А МЫ всё надеемся, что можно прожить на взятки, на разбой, на попрошайничание.

Культура по частям

Физическая культура притекает к нам из одного министерства. Жильё из другого, но подойти к нему трудно: всё забито машинами, потому что архитекторы живут в третьем. Где зачерпнуть мудрости для духовно-нравственного воспитания детей? Там, где раньше был источник, музей стоит позолоченный. Нет гармонии, нет счастья: «то нет вина, то нет стакана». Как говорил Райкин: «к пуговицам претензий нет». Как будто ключ зажигания потерян, главное, мы не знаем, как этот ключик выглядит. Причудливыми бывают словесные фотороботы таких ключей.

Действительно, и возразить трудно: есть народы вполне пассионарные, кроме тех, что живут в заполярье. Те, кто исповедует ислам, вполне пассионарны. И иудаизм дарит жизненную активность своим адептам. А что здесь общего? Интересную версию встретил. Может быть, всё дело в обрезании? Боль в определённом месте, в определённом возрасте, рождает фобию, питающую всю оставшуюся жизнь поссионарностью.

Занятная версия, но миллионы китайцев пассионарны без обрезания. При большевиках и нас посетила жизненная активность, а обрезанные и сейчас вполне энергичны. Только у титульной нации проблемы. А ведь так просто сказать: МЫ – православные и прислушаться. Генетическая память подскажет, как из позолоченных музеев вывести и продолжить полнокровную культуру.

Волк и ягненок (сценарий басни)

Зимой, мороз, ручеек ключевой воды. Умирающий от холода и голода волк, встречает аппетитного ягненка. Зубы тут же сжимаются. Запах крови и вкус живительной влаги (не из ручья). Наивысший кайф для волка. Именно наивысший, поскольку «гон» у этих зверей регламентирован по времени, только раз в году вспоминается, и то не всем, а только вожаку.

А что нам, людям подарила великая природа, как высшее наслаждение? Здесь другой сценарий всё разъяснит. Будущий скопец решил удалить лучшую часть своих гениталий, лишь бы равноправно примкнуть к религиозной секте. Вот и судите о ранжире наслаждений. Для любого «Я»: «МЫ» наравне с солнцем. Это великая потребность человека в соборности. Тоска по стае, скажут пошляки.

Обрести культуру

Сельское хозяйство производит различные операции с культурными растениями, с домашними (культурными) животными, металлурги осваивают культуру расплавов, атомщики (дабы не повторялась Фокусима) укрощают атом и так далее. В технике культура производства заменяется понятием – технологии. Там где технологи «косячат» (например, ставят клапана вверх ногами) там нет культуры производства. С производственным браком каждый встречается часто и приходится мириться: ведь бракоделы – это люди, а технология производства нормальных членов общества утрачена.

На Ямале есть река – «Щучья». Там обильно водятся щуки, они питаются стаями разного рода «белорыбицы», идущими на нерест. Но иногда эта «халява» прерывается, тогда в каждой щуке можно найти щучку поменьше. Это что-то напоминает!

Есть простой принцип: «не делай ближнему того, чего себе не желаешь». Это можно относить к производственному браку (из пушки по воробьям), но говорят, любая, не тоталитарная религия: идеология религий, имеет истоком этот принцип. Остальное просто пере расширенное толкование и интерпретация. Почти все стремятся обрести культуру, идеологию, мораль, стыд, совесть, берут некий религиозный компас и шагают в противоположную сторону, на радость атеистической саранче.