Мнение профессионала.

В качестве профессионала предлагаю себя. Имею право считать себя профессионалом в области конструирования «хитрых» металлоконструкций, так что пусть не «коробит» Вас эта нескромность. Индустриальные конструкции восхищают своим совершенством и полезностью, когда авторы их рождения, из многих известных технических решений (часто случайно) находят одно удачное сочетание. Страна железа терпелива к неудачным сочетаниям и потому иногда радует звездными проблесками. Структура жизни государства, в этом смысле, чем-то напоминает индустриальную конструкцию, но здесь неудачные варианты бывают отвратительны. Например: режим Пол Пота — совершеннейшая машина в деле истребления собственного народа. Гильотина это велосипед, в сравнении с автомобилем. Ещё раз про Китай: там из того, что было соорудили модель общества и она «заработало» на зависть другим. В технологии такой конструкции нет секретов, «не худой конец», и мы можем принять такое же решение. Ленинцы и у нас ещё не перевелись, чем мы хуже китайцев? Только у нас так изящно, как у китайцев не получится. Мы сначала включим «красное колесо» (менталитет у нас такой) и добьём Россию. Но для своего, светлого, пути у нас есть гораздо больше всего, чем у других!

В религиозной ВЕРЕ

не должно быть фрагментов сомнения даже на уровне пыли, иначе нужно разводить костры, как при инквизиции, либо создавать ГУЛАГИ, как у большевиков. Но не долговечны тоталитарные религии. В вопросе ВЕРЫ мы просто заблудились: школа учит материализму, а в храмах славят ВЕРУ. Такая нестыковка губит основной инстинкт — религиозность, в России каждая личность — «хромая утка», а хромоногие далеко не уйдут. Прежде, чем стать человеком, мы два раза проходим через эмбриональное состояние. Первый раз, после зачатия, когда рождается тело. Второй раз, когда рождается «душа», когда наш бортовой компьютер впитывает, записывает на жесткий диск своей памяти, информацию необходимую для жизни. Хотелось бы обратить внимание на дисковод процесса рождения души. Когда его совсем нет, когда дитё воспитывают нелюди, появляются «маугли». Если у Вашего «авто» карбюраторный двигатель, даже на самой лучшей солярке — он не заработает. У нас в России нет системы воспитания граждан страны: большевистскую систему прикрыли, а храмы не подключили. Бессистемное воспитание не производит нравственности: без страха божьего не родятся стыд и совесть.

Не «казатское» это дело

— страхи описывать: всё это «озабоченности», когда все преступления без наказания, Фёдор Михайлович «может отдыхать». Стыд, совесть — нравственность исчезли из повседневности, хорошо, если еще хранятся в запасниках. География оазисов нравственности и география религиозности скорей всего совпадают, причем, качество религиозности и качество нравственности совпадут, если их раскрасить. Есть зелёная нравственность (по цвету денежных знаков) — она потускнела в связи с кризисом. У нас красная — так и не позеленела после перестройки в демократию, только китайцы на такой коллаж способны. Так, что же нам погибать в серости на этом мольберте? У нас, в России, и до революции 17го храмы были оплотом суеверий, а не религии и за «это!» их жестоко разрушили. Мы что, мазохисты, чтобы это повторять? Религия — самый важный инструмент государства (общества), посмотрите же, наконец, на китайский опыт: там нет «восточной хитрости». У нас есть большее, чем у китайцев: храмы восстановлены, туда нужно вдохнуть религиозность.

Страхи ходят по умам.

1. Придётся начать с себя. Тревожно наблюдать, как православие становится суеверием для одних и модной «тусовкой» — для других. Это не канва для основного инстинкта — религиозности, а если в 5ом классе введут ещё и курс ДНВ, то сведут на нет посещаемость храмов. Нас, кастрированных от религиозной силы, сметут с благодатной территории, наши дети и внуки покинут родину предков, поедут служить удачливым и благоразумным хозяевам. На нашей родине будут молиться другим богам. И это самый безобидный сценарий из тех, которые пугают. Будет хуже, если из политического омута родится новый божок (типа Ленина) со своей идеологией — религией, тогда и хлебнем горя.

2. Есть люди с особой формой страха, они боятся «конца света», замечательный пример тому — пензенские сидельцы. Но присмотритесь: там страх не настоящий. Как и во всех сектах там пользуют не по назначению благодать религиозности. Мы не можем без пищи, без воды, ещё хуже без воздуха, но недостаток этих компонентов приводит лишь к гибели индивидов, а без религиозности, без ощущения генетической памяти о стае — табуне, где родились наши пращуры, общество стагнирует, жухнет, сходит на нет. За глоток живительной религиозности люди готовы даже закопать себя под землёй.

3. Понятен до конца лишь страх «богатых», их жизнь религиозна изначально: страх божий они постоянно спиной чувствуют (инстинктивно). За исключением Китая, с такой религией живет весь мир, но нам туда дороженька заказана (закрыта): ментальность не того калибра. Смотреть на банки, как на храмы мы не сможем.

Лохотрон

Представьте себя туристом в Египте. Пора возвращаться в Москву. Смотрите в расписание самолетов, берете билет и верите: скоро отдохнете от изнуряющей жары. Но вас сажают в автобус, везут осматривать очередную гробницу, вкусно кормят в ресторане и возвращают к тому же расписанию. После второго круга, устав верить, вы устроите революцию: наденете монитор на голову оператору и окажитесь в полицейском «обезьяннике». Экстрим!

«Русский экстрим».

Перед революцией 17ого года в России было много «кураевщины». Опасно такое неуважение к «основному инстинкту». Вот и разнесли не только храмовые стены, но и всю страну: революция! У большевиков «кураевщина» пережила ренессанс, но, слава Богу, пронесло. Сейчас «кураевщину» не замечают, — прогресс! Но не наступит ли усталость от такой веры? Когда религия сводится к разговорам о вере, а сам разговор — это пустая риторика, такое не может не раздражать. С огнем играете господа кураевцы, такой экстрим грозен не только авторам, но и всему государству. Суррогатный экстрим придумывают для замещения настоящего страха. Чего же мы все боимся? У каждого свой страх.

Я уверен,

если следовать точно по китайской «дорожной карте», мы удивим и себя и весь мир своими успехами. Но мы странными зигзагами бредём, не зная куда. Вы думаете, что китайцы верят в правильность своего пути? Вы думаете, футбольные фанаты так верят в совершенства любимой команды, что бьют витрины магазинов? Нет же! И позитивные, и негативные страсти проистекают из «основного инстинкта». До чего же причудливые формы имеет иногда религиозность — неистребимое желание действовать сообща. Когда мы не религиозны (как сейчас) мы противоестественны, как волки, жующие траву, как курицы, которые принимают водные процедуры в пруду. Китайцы успешны потому, что живут религиозно: естественно для людей.

Интересная книга

по благословению Святейшего Патриарха Алексия II появилась в церковных магазинах: «Бог в душе или человек в Церкви». Появление подборки мнений по вопросу о Вере понятно, это реакция на то, что прохладным становится отношение паствы к церкви, а интересно здесь мнение о вере диакона А. Кураева: «Вера — это действие. Это стремление к тому, что уже предчувствуется, но ещё не стало очевидностью… Вера — это желание нового опыта». В книге это так же выделено, редактор не мог не заметить. Но как, же быть с «Символом веры», с догматами. Премудрые китайцы (видимо) также витиевато перефразировали свой марксизм… и он заработал (как мало нужно для пробуждения живительной религиозности!). Но кураевский прием в православии… как бы помягче выразиться?

Куда гребём?

В истории любого «успешного» государства есть своя «изюминка», она, обычно, и обеспечивает экономический рывок. Часто «изюминка» имеет человеческое лицо. Наполеон — яркий тому пример, талант полководца и законодателя сделал его богом французов. К началу похода на Россию он из растерзанной до нищеты Франции сделал процветающее государство, сделал за уникально короткие сроки. Мы же, лишившись большевистского бога и марксистской религии, медленно отгребаем назад, расходуя накопленные «тогда!» ресурсы. Язык не поворачивается называть галерой судно, на борту которого написано «РОССИЯ», но мы все гребем: от президента до олигарха, от рабочего до крестьянина, от священника до педагога. Всё, как в известной басне: кто пятится назад, кто тянет в небо, но пересиливают те, кто тянет в болото. Может быть, рискнём! Глядя на Китай, по параллельной дороге (чтобы не сбиться) двинемся, всё- таки, вперед. Весь государственный инструментарий Китая у нас наличествует (скорей они его у нас скопировали), нужно лишь ленинизм отсепарировать. Впрочем, и это уже давно мы сделали, но удалив ленинизм, мы не позаботились о замене. Вернее, чисто инстинктивно — позаботились (церкви восстанавливаем), но об интерфейсе: государство — религия, не подумали. Но этой штуки, то бишь, — интерфейса полно в Китае и у нас, в СССР, было полно. Нужно только признать, что ленинизм — это религия.

История не знает сослагательного наклонения,

жаль, хотелось бы узнать, какой была бы наша страна, появись, в качестве примера для подражания, сосед, который на свой страх и риск ставит политические эксперименты. Интересно, если нас вернуть обратно в застойный социализм, а мы уже знаем о подвигах Китая — какова была бы наша история? Поздно, «поезд ушел», придется снова искать свой путь, жить своим умом, созидать свою историю. Но! о Китае мы знаем всё: их образ жизни не секрет. В Китае я не был, но могу предположить: маленьких китайцев сначала воспитывают маонистами — хунвейбинами. Из них выросли бы фанатики, типа наших пензенских сидельцев, но китайская мудрость, выросшая на наших глазах, в культурных революциях, уводит их в сторону от беды. Скорей всего, на втором этапе воспитания, в том самом, отроческом возрасте, им основательно промывают мозги, не травмируя при этом душу. Вживляют житейский прагматизм и результат похвальный. Так получаются лучшие в мире граждане своей страны. Энергия таких граждан, собранных в государство, огромна, особенно, если учитывать численность. Не дай бог, если их соблазнят на политический эксперимент. Смущает только: жизненный путь китайцев не прозрачен, натянутость какая-то ощущается во всем. На складах нашего государства, в запасниках хранятся настоящие, проверенные временем религии (это вам не марксизм). Неужели не найдем мы крупиц доброй воли и не проделаем те же пассы, что и китайцы, а ведь это почти тот напиток, который пользовал простодушный Обеликc и его друзья в комедии с Депардье.

Я не красный –

это вы напрасно. И китайцев красными не назовешь: они же лидеры жёлтой расы. Впрочем, завидовать им не нужно: с религией у них всегда были трудности. Можем просто гордиться удачным миссионерским подвигом. Мы подарили им религию, может быть подарить им и памятник К. Марксу. Но мавзолей Ленина отдавать не нужно: это будет для туристов самой посещаемой гробницей, а то, что погребен не по христиански: сам вопрос — святотатство. Нам нужно помнить о «красной» религии — ленинизме в назидание. Это истина: просто партийное, политическое, строительство (борьба за власть) без религиозной, объединяющей идеи бесполезно, а в тяжких случаях опасно и вредно. Ленинизм — это пародия на христианство. То, что в Китае «это» работает — прекрасно, они просто изголодались по религии. Мы же испокон веков религиозны и службы в церквях идут, осталось подключить это к делу, хватит работать на холостом ходу, мы уже достаточно прогреты.

Творчество

живет даже в среде животных. Охота прайда львиц без творчества не обходится. Для нас, людей, творчество — это потребность, недаром бытует мнение: «творчество — это Бог». Капризны же мы: нам и порядок (набор догм) нравится, но и свободу, особенно свободу творчества подавай. Творчество нам нужно не на уровне «хобби», а коллективное творчество. Коллективное творчество самого общего вида, по-другому — религия и есть наш образ жизни, предначертанный не судьбой, а процессом становления нас и как общества, и как индивидов. Образ жизни верблюда — это пустыня, колючки и жажда, поселите его около прохладного ручейка, на лужайке с нежной травой и у него случится расстройство живота и всей жизни. Загнав свой образ жизни в резервации, то есть, отделив церкви от государства, мы обрекли себя на постоянное расстройство (не живота!) — души. С ослепшей душой мы изредка натыкаемся на верную дорогу, на правильный образ жизни, после с него сбиваемся и случается с нами амнезия: забываем все, что было и снова бредем в темноте. На своих ошибках мы не учимся, на них учатся другие: можно только завидовать, как по столбовой дороге, выполненной нами, шагает Китай.